Патриарх Кирилл:

— Я плохо отношусь к таким попыткам и постараюсь вам объяснить, почему. Попытки дать предвзятый исторический комментарий, исказить смысл исторических событий, к сожалению, являются достоянием не только сего дня. Давайте вспомним большевистскую историософию, ведь большинство людей, которые сегодня передо мной сидят, учились в советское время. История тогда начиналась с Октябрьской революции — все, что было до этого, изучалось быстро, мимолетно и через призму классового восприятия. Мы изучали восстания крестьян, восстание Болотникова, но мы не знали элементарных вещей, связанных с нашей историей, потому что был классовый, политический подход к историческим событиям, попытка дать политический комментарий на нашу историю. Но разве не то же самое было в нацистской Германии — та же самая попытка дать политический, идеологический комментарий на мировую историю?
Но вот простой вопрос: а к чему все это привело? К краху — и к краху этих исторических школ, и к краху режимов, потому что невозможно переписать историю. Всякие потуги сделать это или дать ложный комментарий на исторические события вызывает у людей просвещенных снисходительную улыбку, смысл которой можно выразить примерно в следующей фразе: «Ребята, да поучитесь вы получше, книжки почитайте». У людей менее просвещенных это вызывает крайне отрицательные ответные чувства, потому что с историей у многих связано нечто очень личное.
Наконец, ложь историческая порождает ложь в современной жизни. На лжи невозможно строить человеческое благополучие, на ней невозможно построить счастье. Если мы создаем ложные исторические концепции, мы диавольскую ложь (а диавол — отец лжи (см. Ин 8:44) закладываем в основу бытия народа. Такие эксперименты не проходят — они всегда рушатся, но крушение этих экспериментов влечет за собой человеческие жертвы в прямом и переносном смысле.
А теперь о Великой Отечественной войне. Недавно Парламентской ассамблеей ОБСЕ была принята резолюция, в которой ставится на один уровень нацизм и сталинизм. Я отнюдь не являюсь сторонником или защитником сталинской эпохи. Я уже имел возможность рассказать украинскому народу и не только ему, что мой дед почти тридцать лет просидел в тюрьмах и лагерях только потому, что был христианином. Мой отец сидел в тюрьме; накануне своей свадьбы он был посажен только потому, что, будучи студентом высшего учебного заведения, пел в хоре Киевского подворья в Санкт-Петербурге, где, кстати, он познакомился с моей мамой.
У меня свой критический взгляд и своя боль, связанная с этой историей. Но вот о чем нужно сейчас, может быть, подумать: и в нацизме, и в сталинизме были репрессии, и против собственного народа тоже — как и во многих других режимах, которые существовали. Но чем нацизм отличается от любой другой системы? Он отличается своим человеконенавистничеством. Сейчас все имеют доступ к документам той эпохи — известно, что говорил Гитлер; что говорил Гиммлер, считавший, что тридцать миллионов славян нужно уничтожить просто для того, чтобы они не путались под ногами; что говорил Кох в отношении Украины, когда он предлагал высасывать из этой земли все, что только можно, а остальное, мол, шлак. Это политика и философия, которая оправдывала любую человеческую жестокость, которая ставила своей целью уничтожение людей.
И вот почему еще нельзя ставить все на один уровень: думаю, в Украине с уважением относятся к политическому выбору западных стран и к их приверженности демократии, свободе, правам человека, но ведь эти же страны вошли в коалицию со Сталиным против Гитлера, а не с Гитлером — против Сталина. Антигитлеровская коалиция со странами, которые провозглашали демократические принципы, является лучшим доказательством того, что нельзя ставить на одну доску нацизм и сталинизм.
Наш народ — когда я говорю «наш народ», я имею в виду и россиян, и украинцев, ведь мы жили тогда все в одном государстве, — заплатил колоссальную жертву за освобождение Европы и всего мира. И поэтому оправдание гитлеризма и нацизма, под каким бы соусом это оправдание ни осуществлялось, — это оправдание зла, такого зла, которое в политической практике не встречалось на протяжении всей человеческой истории.
Я думаю, что не оправдывая, а осуждая репрессивные режимы, мы должны все-таки делать различие между режимом репрессивным и режимом человеконенавистническим. Для меня нацизм — это режим человеконенавистнический. Сталинизм — это репрессивный режим и в какой то степени режим преступный, потому что в результате действий этого режима погибали невинные люди. Но при этом именно Советский Союз более всего жертв положил на алтарь освобождения и своей страны, и всего мира от того, что несло угрозу всей человеческой цивилизации.